Интервью с Ольгой Бондаренко, куратором проекта «Трамплин» в Екатеринбурге

Интервью с Ольгой Бондаренко, куратором проекта «Трамплин» в Екатеринбурге

«Трамплин» как социальный тренд, или о том, как Екатеринбург подключился к помощи подросткам с диагнозом ВИЧ

Проект наставничества «Трамплин» успешно реализуется в нескольких регионах России. Свердловская область присоединилась к нему в 2020 году, став седьмым субъектом, где команда Фонда «Дети+» помогает найти и подготовить «старшего друга» подросткам с ВИЧ. Площадкой для осуществления работы проекта стал областной центр СПИД.

Уже 15 лет Ольга Бондаренко является сотрудником центра, а с осени 2020 года стала куратором проекта «Трамплин» в городе Екатеринбурге. О том, как проект запускался, с какими задачами и сложностями столкнулся, а также о неожиданных выводах организаторов рассказывает Ольга.

— С деятельностью фонда «Дети+» была знакома давно, так как это дружественная организация, знала коллег, которые сотрудничали с фондом. Летом 2019-го одна из них связалась со мной и рассказала о «Трамплине», от нее же узнала о старте в нашем регионе, что совпадало с окончанием моего декретного отпуска. Состоялась встреча, на которой мы с авторами проекта, сотрудниками фонда и кураторами из других городов обсудили его перспективы в Свердловской области. «Трамплин» меня очень заинтересовал. Заручившись поддержкой главного врача областного центра СПИД, мы принялись за работу.

Результатом объявления первого набора стали сразу 22 заявки, после отбора и обучения сформировались восемь пар наставник-подросток. Куратор проводит первичную беседу с кандидатами по телефону, затем они приглашаются на углубленное онлайн интервью. Причины того, что не все желающие становятся наставниками, различны. Кто-то не готов уделять делу целый год своей жизни, регулярно встречаться на индивидуальных и групповых супервизиях, сдавать отчеты, либо они не проживают в Екатеринбурге или их устроил бы лишь онлайн формат. Некоторые из бывших кандидатов по разным причинам не сумевшие остаться в проекте, стали волонтерами. Они помогают распространять информацию о «Трамплине» и привлекать новых претендентов.

— Что важно при выборе наставника?

— Значение имеет возраст человека — это люди не младше 25 и не старше 55 лет. Кандидат должен иметь трудовой статус, устоявшуюся социальную позицию, вести здоровый образ жизни. Важно иметь опыт здоровых длительных отношений — семейных, дружеских, желательно, чтобы люди состояли в браке, имели детей. Стрессоустойчивые, справляющиеся со своими жизненными задачами, эмоционально стабильные. Приветствуется опыт обращения за помощью к психологам (не быть настроенным категорично к ним) или работа в группе, так как в проекте проводятся индивидуальные и групповые психологические супервизии. Наличие искреннего желания помогать, делиться временем, иметь внутреннюю мотивацию приносить пользу и быть открытым.

— В Екатеринбурге более 200 детей являются потенциальными подопечными проекта «Трамплин». Вы готовы работать со всеми, имеются ли какие-то ограничения?

— Есть ребята, которые в силу своих физических или ментальных особенностей не могут передвигаться самостоятельно или общаться с наставником. Иногда ребенок не подходит по возрасту или имеется задержка психического развития. Бывают очень закрытые дети, не поддерживающие общения ни с кем, кроме родных. Сюда же попадают потребляющие наркотики, алкоголь (на данный момент таких случаев практически нет), а также подростки с противоправным, откровенно девиантным поведением.

Помощь в работе «Трамплина» оказывают педиатры и равные консультанты цента СПИД. Они знакомы с ребятами и могут определить подростка, потенциально подходящего для проекта. Психолог информирует о ребятах, у которых есть сложности. Применив определенные критерии, отбираются возможные участники проекта, затем следует обращение к их родителям, опекунам или в детский дом, если они живут там.

— Как происходит взаимодействие наставника и подростка? Понятно, что речь идет о человеке, который хочет помочь, но как не обернуть это стремление во вред? Существуют ли какие-то правила: что можно, а что нельзя?

— Они не могут ходить друг к другу в гости. Встречи всегда проходят в общественных местах — кино, парк, аллея, кафе, спортивные или культурные мероприятия, может просто прогулка по городу. Обязательно раз в неделю общение по телефону, две встречи в месяц — одна очная, вторая по решению пары, может быть и онлайн. Общение в соцсетях также по желанию. Наши наставники на последних встречах отмечают, что для сближения и выстраивания доверительных отношений двух встреч в месяц недостаточно. И у наставников, и у подростков есть потребность встречаться чаще, конечно, такая динамика происходит пока не во всех парах.

Наставник не может приводить своих друзей, родственников или детей, потому как он в рамках фонда оказывает социально-педагогическую услугу. Волонтеры не обязаны что-то покупать подопечным, об этом информированы и родители подростков, опекуны или сотрудники детских домов. Наставник не должен обеспечивать или решать их бытовые и материальные проблемы. Если наставник хочет каким-то образом порадовать своего подростка, к примеру, пригласить на дорогую выставку, то это, скорее, исключение из правил. Он должен учитывать материальный уровень семьи, в которой воспитывается подросток. Конечно, одна из задач наставника — расширять горизонты подопечного, но не следует завышать уровень, что не может позволить себе семья. Был случай, когда наставница несколько раз делала подарок. Мы разбирали этот момент на индивидуальной и групповой супервизии, выясняли — насколько это полезно для развития подростка и другие тонкости подобных ситуаций.

Одно из правил безопасности — нельзя провоцировать подростка, оставлять на виду какие-то ценные вещи. Во избежание ситуаций, которые могут иметь неоднозначное развитие. К счастью, с подобной проблемой мы никогда не сталкивались. Не допускается грубость. Наставнику нельзя вмешиваться в семейную систему подростка, если подопечный делится о сложностях и проблемах, старший не имеет права критиковать действия родителей или опекунов. Его задача поддержать, выслушать, дать обратную связь, говоря о своих чувствах, переживаниях. Исключение — когда действия родителей и опекунов несут прямой вред жизни и здоровью подростка. В таких случаях наставник должен обратиться к куратору проекта или психологу, не предпринимая самостоятельных действий.

Встречи не должны быть спонтанными, а всегда согласовываться с родителями или опекунами. Как правило, они планируются на несколько месяцев вперед, для обеспечения стабильности желательно четко соблюдать график. Иногда с этим случаются сложности. От наставника требуется выдерживать некое напряжение, к примеру, если подросток не выходит на связь, часто отменяет встречи или с ним сложно связаться. Такая ситуация может вызвать стресс у наставника, возникает ощущение отвержения — он не нужен, в нем не нуждаются. С подобным мы также разбираемся.

— Насколько важна роль наставника в случае, когда подросток воспитывается в кровной семье или у него есть опекуны?

— Наш проект специфический — он для подростков, живущих с ВИЧ-инфекцией. Эта тема для них часто табуирована и кроме опекуна или родителя, никто о ней не знает и не говорит. Иногда даже в семье ее не обсуждают, игнорируют. Задача наставника поддерживать подростка и быть на его стороне. Сами встречи носят терапевтический характер, они вносят определенную регулярность. Заданность встреч — некая стабильность, постоянство, безопасность отношений, что не всегда есть в семье. Иногда опекуны — это, как правило, возрастные люди — бабушки, дяди, тети, не имеют силы, времени, знаний и навыков, чтобы поговорить о сложных переживаниях и чувствах подростка. Диагноз ВИЧ накладывается поверх тех задач, с которыми сталкиваются дети, не имеющие его. Они несут в себе тайну, которой не могут поделиться. В определенный момент встают вопросы о том, как найти партнера по жизни, создавать семью, как раскрыть им диагноз, как говорить об этом?

Трудности с приверженностью лечению, усталость от лекарств, сложность принятия диагноза до конца. В нескольких парах у ребят были проблемы с приемом препаратов, и большой поддержкой для них стала возможность обсуждать это с наставником. Они знают, что могут говорить о своих сложностях и будут услышаны. Подросток не может назвать психолога старшим другом, не может позвонить ему, написать в соцсетях. С наставником отношения ближе, они доверительные и неформальные. Они настоящие, человеческие, живые.

— Что-то новое для себя удалось открыть в ходе проекта, то, к чему не были готовы или, возможно, не знали как реагировать?

— Некоторые результаты и подробности удивили своей неожиданной значимостью. Мы фокусируемся на таких, несомненно, важных критериях, как преодоление сложностей в терапии, достижение стопроцентной приверженности лечению, ответственное соблюдение наставником всех правил и требований и так далее. Но, оказывается, есть и другие факторы, которым стоит придавать значение. К примеру, один из подростков совершил первую в жизни поездку на такси, кто-то впервые побывал на выставке, другой впервые попробовал манго. Одна девочка хранила тайну, которой не могла поделиться ни с кем, включая родителей, что ее очень тяготило, но она нашла в своем наставнике того, кто смог выслушать, поддержать и успокоить. Такие, казалось бы, простые вещи как долгий душевный разговор, для них могут иметь огромное значение. И это нельзя недооценивать. Важно, чтобы наставник дал подростку опыт стабильных, безопасных, теплых, здоровых отношений. В очередной раз стало ясно, что нужно начать с себя, мы с коллегами должны выстраивать между собой открытые, доверительные, честные отношения, также как и с наставниками и ребятами. А подростки, получая такой опыт, смогут этот навык перенести в построение личных отношений.