Рассказ о Лере (февраль 2006)

Рассказ о Лере (февраль 2006)

О том, что на све­те есть Дет­ские до­ма, я уз­на­ла еще сов­сем ма­лень­кой. Моя ба­буш­ка вы­рос­ла в Дет­ском до­ме и иног­да рас­ска­зыва­ла о нем. Я хо­рошо за­пом­ни­ла, что Дет­ский дом был в ста­ром бар­ском особ­ня­ке и де­ти со­бира­ли гри­бы со смеш­ным наз­ва­ни­ем «уш­ки». По­том, лет в 10, я по­пала в Ру­саков­скую боль­ни­цу и ле­жала там в ко­ридо­ре ря­дом с маль­чи­ком из ДД. Я силь­но бо­лела, а он ме­ня все вре­мя ве­селил. Я бы­ла вред­ным до­маш­ним ре­бен­ком, а маль­чиш­ка — он был доб­рый и ве­селый. Пос­ле вы­пис­ки он иног­да зво­нил мне до­мой, но мы пе­ре­еха­ли и маль­чиш­ка по­терял­ся. Стран­но, как его зва­ли — за­была, а вот смеш­ные ис­то­рии, ко­торые он рас­ска­зывал про Кар­лсо­на, пом­ню.

Мо­жет быть, так на­ша с Лер­кой ис­то­рия и на­чалась. А мо­жет быть она на­чалась, ког­да моя ма­ма выш­ла на пен­сию, и ее лю­бимое чти­во — га­зеты, ста­ла по­купать я. Од­нажды, по до­роге на ра­боту, я про­чита­ла од­ну из них. Там бы­ла статья про Алек­сея Ру­дова, про­ект Innewfamily, про усы­нов­ле­ние и сайт в Ин­терне­те. С тру­дом ра­зоб­равшись в том, что мне нуж­но сде­лать, я наб­ра­ла www.innewfamily.narod.ru и на­чалась моя но­вая жизнь. Мы за­писа­лись в Шко­лу при­ем­ных ро­дите­лей Про­ек­та «К но­вой семье». Од­ну из лек­ций в Шко­ле нам чи­тал Вик­тор Юрь­евич Крей­дич, ди­рек­тор 7-го ДР для де­тей, рож­денных от ВИЧ-ин­фи­циро­ван­ных ма­терей. При­шел Вик­тор Юрь­евич и ти­хо и спо­кой­но рас­ска­зал, что толь­ко 3% де­тей, ко­торых ро­жа­ют ВИЧ-ин­фи­циро­ван­ные жен­щи­ны боль­ны, объ­яс­нил, что та­кое «не­окон­ча­тель­ный тест на ВИЧ» и то, что де­ти с та­ким ди­аг­но­зом фак­ти­чес­ки здо­ровы и этот ди­аг­ноз оз­на­ча­ет толь­ко то, что мать ре­бен­ка ВИЧ-ин­фи­циро­вана. В пол­то­ра го­да ан­ти­тела из кро­ви ре­бен­ка ис­че­за­ют и все. Бы­ло по­нят­но, бы­ло ин­те­рес­но, но я как-то не пред­по­лага­ла, что имен­но это ког­да-ни­будь ме­ня кос­нется.

В ап­ре­ле 2004 го­да, бла­года­ря Да­ше (DD), од­ной из учас­тниц Кон­фе­рен­ции «При­ем­ный ре­бенок» на сай­те 7yа.ru, по­явил­ся сайт ДР №7. Я со­бира­лась усы­нов­лять де­воч­ку от го­да до трех лет, а де­ти с «не­окон­ча­тель­ным тес­том на ВИЧ» бы­ли толь­ко в млад­шей груп­пе. Пер­вой бы­ла фо­тог­ра­фия Ва­лерии Б. Ма­лень­кая смеш­ная де­воч­ка, по­хожая на птен­ца.

Я от­пра­вила ссыл­ку на этот сайт сво­ей млад­шей сес­тре, ко­торая уве­рен­но «дер­жа­ла ру­ку на пуль­се» вы­бора ре­бен­ка. Ди­аг­но­зы поч­ти у всех де­тей бы­ли поч­ти оди­нако­вые — ги­пот­ро­фия, не­окон­ча­тель­ный тест на ВИЧ и иног­да но­ситель­ство HCV. Объ­яс­ни­ла сес­тре, что та­кое «не­окон­ча­тель­ный тест на ВИЧ», ги­пот­ро­фия, а вот что та­кое «но­ситель­ство HCV» дол­го не мог­ла по­нять. Но де­ти бы­ли слиш­ком ма­лень­кие, мы ис­ка­ли пос­тарше… Че­рез ме­сяц-пол­то­ра на сай­те по­яви­лись но­вые фо­тог­ра­фии. Де­воч­ка, по­хожая на птен­ца, УЛЫ­БАЛАСЬ! Единс­твен­ный ре­бенок, ко­торый улы­бал­ся.
Пос­ле это­го на­ша ис­то­рия сде­лала оче­ред­ной «зиг­заг». Для мо­ей млад­шей сес­тры боль­ше не су­щес­тво­вали ни­какие дру­гие де­ти. Толь­ко вот этот ре­бенок, ко­торый улы­бал­ся с фо­тог­ра­фии, — «Рит, пос­мотри, как она сме­ет­ся, пос­мотри, как она улы­ба­ет­ся. Та­кое ощу­щение, что она что-то ста­щила и за­жала в ку­лач­ке. Пос­мотри, она же ма­лень­кая ху­лиган­ка». Мне, ес­ли чес­тно, бы­ло все рав­но. Я прос­то хо­тела дочь. По­чему бы нет? Толь­ко она ма­лень­кая, я не мо­гу взять та­кого ма­лень­ко­го ре­бен­ка, я не мо­гу бро­сить ра­боту, я не мо­гу… По­том по­яви­лись еще фо­тог­ра­фии. Ма­лень­кая де­воч­ка смот­ре­ла на ме­ня с эк­ра­на мо­нито­ра и пе­чаль­но улы­балась.

Бы­ло на­чало ле­та и я уже дол­жна бы­ла со­бирать до­кумен­ты, но не­ожи­дан­но и очень тя­жело за­болел наш па­па. Он бо­лел дол­го и как-то не­уз­на­ва­емо и пу­га­юще из­ме­нил­ся. И вот тог­да я рас­пе­чата­ла фо­то ма­лень­кой, смеш­ной, лы­сень­кой де­воч­ки, Ва­лерии Б и пе­реда­ла ему в боль­ни­цу. Он ТАК меч­тал о внуч­ке, он ТАК ее ждал. Она ма­лень­кая, на­писал отец, мы не мо­жет взять та­кого ма­лень­ко­го ре­бен­ка и еще она по­хожа на бок­се­ра Кос­тю Дзю. Па­па выз­до­ровел, нас­ту­пил ав­густ, я со­бира­ла до­кумен­ты, а Ва­лерия Б. каж­дый день смот­ре­ла на ме­ня с фо­тог­ра­фии на сай­те. Я ду­мала, что ее обя­затель­но за­берут. По­тому, что она та­кая за­бав­ная. По­тому, что всем нуж­ны де­воч­ки. Я не ус­пею. Ну, зна­чит это не мой ре­бенок. Мне и в го­лову не при­ходи­ло, что прес­ло­вутый «не­окон­ча­тель­ный тест на ВИЧ» мо­жет так от­пу­гивать по­тен­ци­аль­ных усы­нови­телей и что де­воч­ка Ва­лерия Б. все еще до­жида­ет­ся сво­их ро­дите­лей в До­ме ре­бен­ка.

В на­чале ок­тября ей бы­ло уже 11 ме­сяцев. Для ме­ня это бы­ло уже не страш­но: 11 ме­сяцев, это уже мно­го, ско­ро она нач­нет хо­дить, я мо­гу… По­лучив раз­ре­шение в Со­коль­ни­чес­кой опе­ке (кста­ти, вот уж где хо­рошая опе­ка, чес­тное сло­во) я по­еха­ла в ДР. Ду­маю, что к это­му мо­мен­ту я бы­ла в со­вер­шенно нев­ме­ня­емом сос­то­янии. Из все­го раз­го­вора с Вик­то­ром Юрь­еви­чем я пом­ню толь­ко, как «с уче­ным ви­дом зна­тока», на­читав­шись вся­ких стра­шилок в Ин­терне­те, спро­сила (уже зная, что «но­ситель­ство HCV» — это ан­ти­тела ге­пати­та С) на­до ли Ле­ре си­деть на ди­ете… Бед­ный Вик­тор Юрь­евич…

А вот «не­окон­ча­тель­ный на ВИЧ» ме­ня не ин­те­ресо­вал со­вер­шенно.
Я не то что­бы не уз­на­ла ее, ока­зав­шись в груп­пе, нет, прос­то Ле­ра бы­ла ма­лень­кая, страш­нень­кая и чу­жая. Ее толь­ко что пе­реве­ли из од­ной груп­пы в дру­гую, ей бы­ло пло­хо и не­уют­но, а тут еще кто-то нез­на­комый прис­та­ет, че­го- то от нее хо­тят. Бы­ло ужас­но ее жал­ко и со­вер­шенно не­воз­можно ос­та­вить. Вот, собс­твен­но и все. Очень тя­жело вспо­минать, как я хо­дила в ДР, по­тому что это не прос­то неп­ра­виль­но — де­ти без ро­дите­лей. Это не­воз­можно. Пом­ню все ка­кими-то кус­ка­ми.

Пом­ню, как мы пер­вый раз пош­ли гу­лять и Лер­ка по­топа­ла, опи­ра­ясь на мои ру­ки. Гос­по­ди, с ка­ким упорс­твом она шла, она же толь­ко-толь­ко на­чина­ла хо­дить… Вдруг, от­ку­да ни возь­мись, из нес­час­тной «ста­руш­ки» выг­ля­нул жи­вой ре­бенок, ко­торо­го ни­почем не зас­та­вишь сесть в най­ден­ную ко­ляс­ку, ко­торый бу­дет упор­но тас­кать еще не слу­ша­ющи­еся но­ги, ко­торый бу­дет па­дать на ас­фальт (чем до смер­ти ме­ня пе­репу­га­ет), что­бы схва­тить пло­хо ше­веля­щими­ся паль­чи­ками жел­тый и мок­рый кле­новый лист. И так за­жать его в ку­лач­ке, что его не­воз­можно бу­дет вы­тащить. Она хо­дила це­лых двад­цать ми­нут, она тро­гала листья, она смот­ре­ла по сто­ронам, и во всем этом бы­ло та­кое не­пере­дава­емое упорс­тво и же­лание изу­чить этот но­вый для нее мир! Ес­ли бы вы толь­ко мог­ли пред­ста­вить, КАК ей бы­ло тя­жело хо­дить, как она пых­те­ла, но уп­ря­мо дви­галась впе­ред, при­чем не по ас­фаль­ту — как же — не­ин­те­рес­но, а по зем­ле, сплошь ук­ры­той жел­ты­ми листь­ями.

Я пом­ню как на сле­ду­ющий день нам вы­нес­ли ре­вуще­го ре­бен­ка, при­гова­ривая: «а вот Ле­ра у нас гу­лять не лю­бит»… И тут про­изош­ло пер­вое ма­лень­кое чу­до — сквозь сле­зы, ви­сящие на длин­ню­щих тем­ных рес­ни­цах (ма­моч­ки род­ные, ка­кие же у нее рес­ни­цы — тень на пол­ли­ца!) выг­ля­нуло сол­нышко — Лер­ка, за­реван­ная, крас­ная, УЛЫБ­НУ­ЛАСЬ! НАМ!

Вот мы гу­ля­ем с Лер­кой и она упор­но тя­нет нас к клум­бе с бар­хатца­ми. Смеш­ные, тол­стень­кие оран­же­вые цве­ты… Ле­ра не­лов­ки­ми, по­лупод­вижны­ми паль­чи­ками с упо­ени­ем за­жима­ет цве­ток, а по­том — от­ку­да-то про­рос­шую в ва­зоне длин­ную тра­вин­ку. И по ли­цу вид­но, что она по­нима­ет — вот это, то, что она тро­гала — оно раз­ное…Ког­да мы от­во­дим ее в груп­пу —лап­ки рез­ко пах­нут бар­хатца­ми и я ста­ра­юсь от­те­реть ла­дош­ки.

Вот про­еха­ла ма­шина — рот от­кры­ва­ет­ся и че­люсть от­ви­са­ет, а на сле­ду­ющий день Лер­ка тя­нет нас к ог­ра­де и ми­нут де­сять раз­гля­дыва­ет сто­ящие и про­ез­жа­ющие ми­мо ма­шины. А вот мы на дет­ской пло­щад­ке и Лер­ка учит­ся ка­чать­ся на боль­ших ут­ках-ка­чал­ках и при этом смеш­но орет «А­АА-АХ».

Вот со­бира­ем листья, мок­рые пос­ле дож­дя… Вот Лер­ка зас­тавля­ет нас под­вести ее к ог­ромной бе­резе и с ка­кой-то пер­во­быт­ной жад­ностью ощу­пыва­ет ко­ру ста­рого де­рева, паль­чи­ки пло­хо слу­ша­ют­ся, но она вцеп­ля­ет­ся в каж­дую не­ров­ность и с вос­торгом го­ворит нам «а­ааа». Ока­зыва­ет­ся Лер­ка лю­бит, ког­да ее кру­жат, дер­жа на ру­ках, и под­ни­ма­ют вверх, тог­да она хо­хочет.

Ле­ра ни­ког­да не пла­кала, ког­да мы ухо­дили. Она прос­то воз­вра­щалась в груп­пу. Но нес­коль­ко раз она со страш­ной ско­ростью пол­зла за мной и, ос­та­новив­шись, смот­ре­ла так, что это не­воз­можно опи­сать. Слож­но по­верить, что го­дова­лый ре­бенок что-то по­нима­ет, но ког­да я об этом вспо­минаю, всег­да ре­ву. Луч­ше все­го пом­ню, как пос­ледние две не­дели Лер­ка не хо­тела, что­бы мы ухо­дили. Она бра­ла нас за ру­ки, креп­ко-креп­ко дер­жа­ла, и во­дила, во­дила по сво­ей груп­пе, по­казы­вала — вот шкаф, а вот книж­ка… слов­но пы­талась ска­зать — я тут жи­ву и вы то­же ос­та­вай­тесь. Очень хо­рошо пом­ню ее руч­ку, ка­кую-то неп­ро­пор­ци­ональ­но боль­шую, пок­раснев­шую от си­лы, с ко­торой она сжи­мала мою ру­ку. А я от­да­вала ее вос­пи­татель­ни­це и ухо­дила.

Ког­да Ле­ре ис­полнил­ся год, мы увез­ли ее до­мой. Пер­вый ме­сяц был дос­та­точ­но тя­желым для нее, что не­уди­витель­но. Что она ви­дела за свою ма­лень­кую жизнь? Че­тыре ме­сяца боль­ни­цы, во­семь ме­сяцев, пусть и са­мого луч­ше­го, ДР? А тут сов­сем дру­гой мир, дру­гие лю­ди, ог­ромное ко­личес­тво ин­форма­ции, ко­торую очень слож­но бы­ло сра­зу ус­во­ить. Бо­ялась ван­ной, пер­вое вре­мя вы­бега­ла на ули­цу с гром­ки­ми воп­ля­ми и нес­лась, как су­мас­шедшая впе­ред. Бы­ли сле­зы, ис­те­рики, мо­нотон­ные дви­жения, мно­го че­го бы­ло. Где-то в те­чение по­луго­да все пос­те­пен­но нор­ма­лизо­валось. Но как же я Лер­ке бла­годар­на за то, что, прос­нувшись ут­ром сво­его вто­рого «до­маш­не­го» дня, она улыб­ну­лась мне так сол­нечно и ра­дос­тно, что да­же в са­мые тя­желые мо­мен­ты мне и в го­лову не при­ходи­ло, что ей с на­ми пло­хо.

У ме­ня уди­витель­ная дочь. Са­мое пот­ря­са­ющее в ней — это ее улыб­ка. Ка­жет­ся -ни­чего осо­бен­но­го, все де­ти улы­ба­ют­ся. Да, это прав­да, но у мо­ей де­воч­ки, ког­да она улы­ба­ет­ся, внут­ри за­гора­ет­ся ка­кой-то осо­бен­ный свет. Она та­кая раз­ная, Лер­ки­на улыб­ка, иног­да бы­ва­ет шкод­ли­вой, иног­да тя­гучей и мяг­кой, как мед. Иног­да это бы­ва­ет улыб­ка Че­шир­ско­го ко­та, но ча­ще все­го Лер­ка улы­ба­ет­ся прос­то по­тому, что она обыч­ный счас­тли­вый ре­бенок. У ме­ня на ред­кость доб­рая, эмо­ци­ональ­ная и от­кры­тая дочь.

Ког­да я спро­сила на­шу ба­буш­ку — что мож­но на­писать о Ле­ре, то она в сво­ей ла­конич­ной ма­нере от­ве­тила мне — на­пиши, что Ле­ра обыч­ный из­ба­лован­ный до­маш­ний ре­бенок. На­вер­ное, так оно и есть.
А «не­окон­ча­тель­ный тест на ВИЧ» нам «сня­ли» в пол­то­ра го­да. Все ана­лизы ока­зались бе­зуп­речны­ми. То же про­изош­ло и с ан­ти­тела­ми к ге­пати­ту С. Сна­чала это был прос­то «эк­зо­тичес­кий ди­аг­ноз», а сей­час — пус­той звук. Бы­ло и нет.

— Это мы.

— Ко­го бы вы хо­тели?

— Маль­чи­ка, до го­да.

— Тог­да пой­дем в третью груп­пу, по­том по­кажем де­ток пос­тарше.

За­да­ем воп­ро­сы о здо­ровье, ди­аг­но­зах де­тей, по­луча­ем ис­черпы­ва­ющие от­ве­ты.

Идем по ко­ридо­ру на вто­рой этаж, вто­рая груп­па, у­ют­ные ком­на­ты, при­вет­ли­вые вос­пи­татель­ни­цы. Ма­неж, ле­жат груд­нички, смот­ри­те…, вы­бирай­те.., «КАК?», на­зыва­ют име­на, воз­раст. Идем в спаль­ню, дет­ские кро­ват­ки, в них де­ти пос­тарше: 8–10 ме­сяцев, трое ле­жат, один пры­га­ет по кро­вати, смот­рю на не­го, про­хожу даль­ше, чувс­твую, дер­га­ет кто-то за сви­тер, по­вора­чива­юсь — ра­дос­тная улыб­ка, про­тяну­тые руч­ки, бе­ру на ру­ки, улыб­ка еще боль­ше и на щеч­ках по­яви­лись ямоч­ки, а «ямоч­ки» есть и у па­пы и у ма­мы. «Это Он…, мы его наш­ли!… нет, это он нас на­шел». Идем об­ратно к ос­та­нов­ке, в го­лову ле­зут мыс­ли: а мо­жет еще по­ис­кать, страш­но, та­кие гром­кие ди­аг­но­зы. «Нет, бе­рем!». Две не­дели ждем ре­зуль­та­тов ана­лизов — в его кро­ви все еще при­сутс­тву­ют ма­терин­ские ан­ти­тела к ВИЧ, врач ДР го­ворит, что они обя­затель­но уй­дут к 1,5 го­дам, «а ес­ли нет», «а вдруг» — мы не ме­дики, так труд­но по­нять. Хо­дим к сы­ну, вос­пи­татель­ни­цы рас­хва­лива­ют ка­кой он хо­роший, учат его го­ворить «ма­ма», раз­ре­ша­ют по­гулять око­ло ДР. На ули­це вес­на, сол­нце, он при­тих­ший, си­дит на ру­ках и смот­рит на ог­ромные де­ревья, снег. В груп­пе, где все зна­комое, ожи­ва­ет, сме­ет­ся, хо­дим по по­лу дер­жа сы­на за ру­ки, при рас­ста­вании он пла­чет, мы пла­чем то­же и уже не­воз­можно быть до­ма, тог­да ког­да сын там.

В по­недель­ник ме­дицин­ская кар­та го­това, ждем ре­шения опе­ки, втор­ник…, сре­да… в 15.00 все под­пи­си пос­тавле­ны, мчим­ся в ДР, глав­врач обе­щал нас дож­дать­ся, в 16.00 едем с сы­ном до­мой.
Че­рез 7 ме­сяцев у сы­на сня­ли ди­аг­ноз, мы пос­те­пен­но на­учи­лись быть па­пой и ма­мой, ба­буш­ки, де­душ­ки в нем ду­ши не ча­ют, и за­быва­ясь, мы спо­рим на ко­го он боль­ше по­хож, «на па­пу или на ма­му?».