Гошка (январь 2008)

Гошка (январь 2008)

Спрашивать «Зачем вам это?» меня начали все и сразу. Тети в опеке, потом врачи на медкомисси. Сначала участливый вопрос: «Своих деток нет?» Почему нет. Есть, двое. И вот тут лица собеседников вытягиваются и принимают такое странное выражение… Смесь удивления, подозрительности и жалости одновременно. Ну и, если любопытство перевешивает чувство такта. — «Зачем вам это нужно?» В ответ загадочно улыбаюсь… Вот такая я, дескать, «шамашедшая»…

А в самом деле, как ответить на этот вопрос? Недавно прочитала, что если перечислить множество пунктов, это будет неправильный ответ. Пункт должен быть только один: я хочу ребенка. Я захотела. Видимо, настало время, стало нехватать той веселой кутерьмы которую создают в доме малыши, а мои двое почти погодки, так что… можете себе представить, к какому ритму я привыкла? Да. Мне стало этого ритма не хватать. Захотелось снова, обратно — назад в будущее, так сказать…

Старших дочек мы растили трудно, но весело. Выходные и праздники посвящали только им. Радовали их, и сами радовались: катались с ними на санках, на коньках зимой, летом устраивали пикники и соревнования в бадминтон. Вобщем, обеспечивали им счастливое детство.

Младшей дочери, к сожалению, не повезло со здоровьем. Странные диагнозы при рождении, на мой вопрос — чего ждать в дальнейшем, размытый ответ:чего угодно, от полного идиотизма до полной нормальности. Намекали, что от таких детишек обычно отказываются. Но об этих намеках я попросту никому не рассказала. Своего ребенка я бы не оставила в роддоме ни при каких обстоятельствах. Просто очень многое пришлось пережить водиночку. С ужасом вспоминаю походы к невропатологу… Ребенку год, выглядит на полгода, страшненькая, тощенькая… Перечисляю, что умеем делать, а врач не верит, смотрит на меня зверем — дескать, голову тут морочу. А уж когда мы в кабинет своими ножками зашли — вообще обиделась на нас смертельно, не оправдали ее ожиданий, не безнадежными оказались. Но тем не менее, при том, что девушка наша и пошла, и заговорила, и в садик пошла, а потом и в школу, это не решило множества проблем — аденоиды. постоянные проблемы с ушками, очень низкая сопротивляемость инфекциям…

Вобщем, на работу мне выйти так и не удалось. Пропали втуне мои многочисленные образования. Не страдала по этому поводу, не жаловалась, выхаживала свою болезненную малявку, и вкладывала ума старшей, удавшейся во всех отношениях девице. Но про третьего ребенка речь не заходила очень долго и по вполне понятным причинам. Даже хотеть его было некогда, не то что заводить. Разговоры, правда, иногда велись. Но очень быстро заканчивались. Все дело в том, что нам так никто и не объяснил, почему наша младшая дочка родилась такой проблемной. Мы элементарно боялись повторения истории. Особенно муж. Но когда я заговорила об усыновлении, он испугался еще больше… Для меня же усыновление никогда не являлось чем-то из ряда вон выходящим. Я всегда считала, что это самый естественный способ завести ребенка, если по каким-то причинам не можешь иметь своего. Не могу, правда, осуждать и тех, кто предпочитает бездетность. Иногда недостаточно хотеть ребенка чисто гипотетически, потому что «у всех есть, а у меня нет». Нужно еще суметь полюбить.

Однажды я поняла, что готова полюбить приемного ребенка точно так же, как своего.

Решение оформилось майским утром. Младшая дочка уже оттягивалась на юге у бабушки, старшая сдавала экзамены, а я прогуливала в сквере свою «третью дочку» — лабрадориху. И вдруг подумалось: и чего я тут брожу, как пенсионерка, с собакой? Я хочу гулять с коляской!

Изначально я была готова к тому, что понимание у мужа сразу не найду. Поэтому, прежде чем осчастливить его радостной новостью «Дорогой, у нас будет ребенок!», я решила досконально изучить юридическую сторону вопроса. Кто знает, вдруг все окажется так сложно, что и затеваться не стоит? Полезла в интернет. Читала удивительные истории о том, как женщины ехали за своими детишками аж через всю страну, в чужие города. И поняла: раз они смогли, я тоже смогу. А потом я попала на сайт ДР №7. Увидела фотографии и обалдела: тааакие дети, один другого краше. 4 страницы мечты любого родителя. Что ДР специализированный, до меня дошло не сразу. А потом, как обухом по голове, строчка «Неокончательный тест на ВИЧ»… Ну, реакция моя многим, я думаю, понятна — среди кучи моих образований есть медицинское, но…на уровне медсестры гражданской обороны — бесплатное приложение к диплому филфака пед. университета. Сразу стало ясно, почему таких замечательных малышей до сих пор не поусыновляли. И мышка уже поехала к красному крестику. Но не доехала. Взяли сомнения: что значит «неокончательный»? Углубилась в статьи. Пошла на форум. Задала вопрос, получила ответ. И испытала такое странное чувство… Ну как если бы у моего собственного ребенка вдруг обнаружился, а потом не подтвердился суровый диагноз. Вобщем, я поняла. Я возьму ребенка ТОЛЬКО отсюда. Дело стало за «малым» — убедить мужа. Поддержкой старшей дочери и мамы я уже успела заручиться… Муж впал в панику. Он перестал спать и начал меня избегать. Все дело в том, что внутри себя он сразу понял, если Я так решила, я все равно это сделаю. Нужно было дать ему время опомниться, но я не давала, я показывала ему детишек на фотографиях. Одного за другим. Пока он не сказал: Вот этот мне нравится. И этот тоже. Потом были подъемы и упадки энтузиазма с его стороны. Мама стала колебаться — ей не хотелось, чтобы у нас с мужем возникали разногласия. А они возникали. Пока мы с ним дружно не решили съездить к Матроне в Покровский монастырь. Мы бывали там неоднократно, и она всегда помогала, но мы… боимся злоупотреблять чудесами, поэтому ездим только в самых крайних случаях. Как в этом. Стоя в длиннющей очереди, мы не разговаривали и даже не спрашивали друг друга, о чем, собственно, будем просить? Я молилась о прояснении ситуации. О том, что как бы оно там не сложилось, пусть это будет правильным. Если судьба — будет у меня сын, а не судьба — значит не судьба, значит так надо. И что вы думаете? Уже на обратном пути мы обсуждали методы воспитания, какие будем применять к ребенку…

Контрольный выстрел в виде сообщения, что ребенок будет с неокончательным тестом на ВИЧ, муж, при все своей мнительности, воспринял спокойно. Доверился моим объяснениям, почитал публикации. Но выдвинул условие: ребенка будем брать постарше — ближе к полутора годам. Чтобы уж наверняка. Мне пришлось нехотя согласиться. Нехотя, потому что я уже успела влюбиться во 2-ю группу и хотела взять малыша оттуда, несмотря на то, что почти всю ее на тот уже разобрали по домам. Не буду описывать сбор документов. Я решила оформить опеку на себя, чтобы не зависеть от расписания работы мужа — было лето, пора командировок. Все инстанции прошла за пару недель. Передо мной разве что не расстилали ковровую дорожку: буквально все складывалось в мою пользу, буквально все шли мне навстречу. Опекскую даму для осмотра жилья муж попросту привез к нам на машине ( в тот день у нее не было времени добраться до нас самостоятельно, а на машине это заняло 5 минут). Заключение о возможности быть опекуном она выдала нам в тот же день. А на следующий мы уже отправились в ДР. Главврач Виктор Юрьевич, принял нас сразу и очень любезно. Но после беседы с ним выяснилось, что мальчика, имя которого было вписано в наше направление, мы забрать не можем. Обнаружился ряд обстоятельств, о котором в Сокольнической опеке узнали только в связи с нашим визитом. И, хотя направление мы получили, детали нам предстояло выяснять на месте. Подготовиться морально к такому повороту мы не успели и теперь пребывали в полной растерянности — что же дальше? Виктор Юрьевич попросту пригласил нас следовать за ним. Привел в 3-ю группу и сдал с рук на руки нянечке. Та нас успокоила: не беспокойтесь, мы вам сейчас всех покажем. И повела меня в детскую спальню.

Там царил полумрак — у детишек заканчивался дневной сон. Кто-то уже проснулся, кто-то еще спал. Одинаковые кроватки, одинаковые круглые головенки. Но, несмотря на это я начала узнавать ребятишек с фотографий. Вот Надя, красотка, вот Артемка, медвежонок плюшевый, вот Стасик, вот Вера. А это кто? В самом дальнем углу спальни из-за спинки кровати виднеется пушистая макушка и два круглых глаза. Больше ничего не видно. Это чудушко явно не отличается крупными размерами. Подхожу ближе. Я не узнаю этого ребенка, совсем. Может быть, его не было на фотографиях? Но он такой славный — мордашка любопытная, глаза огромные, и доверчивая улыбка. Из всей компании он единственный, который не сидит, и не лежит. он …ХОДИТ. Топчется по кровати такими тонкими ножками, которыми по определению и ходить-то невозможно. Я смотрю на него, он на меня, улыбка его делается шире и радостнее. Тут нянечка решает, что пора представить нас друг другу. Это Игорек, сообщает она. И тут я припоминаю: моя любимая 2-я группа, Игорь, я помню эту улыбку. Как же так, спрашиваю, он же маленький и должен быть во второй группе. Да, подтверждает нянечка. Должен.Ему только 9 месяцев, но его перевели, потомучто группа пополнилась новыми детишками.

Потом я часто думала. А если бы его не перевели? Если бы мы приехали раньше? И ответ: он оказался в нужном месте и в нужное время. О, этот парень отлично замаскировался! С ребенком на фотографии не было ничего общего. Из кровати на меня смотрел… мой муж в миниатюре! Тем временем муж в натуральную величину так и топтпался на пороге, не решаясь зайти. И слово было за ним. Я вернулась к нему и сказала: «Глянь на того бойца в углу». Муж пошел. И прямо на глазах стал превращаться в лужу сладкого сиропа, он уже и руки протянул, но его угомонили. Сказали, что сейчас оденут и принесут. Надо подождать на диванчике. Сидим. Ждем. Муж меня дергает: ну как он тебе? И вижу — волнуется: вдруг мне никак?

Следующую сцену без слез умиления не описать. Гошку (мы его сразу так стали называть) наконец одели и уже таки можно было протягивать руки. Муж меня разве что с дивана не спихнул — самому чтобы взять. И улыбается блаженной улыбкой. А навстречу ему расцветает точно такая же. И ямочки на тех же местах. Нянечка эту улыбку не видит и оправдывается: он у нас стеснительный мальчик, к посторонним может сразу не пойти. Но он уже ушел к постороннему дядьке. И нянечка видит, наконец, их одновременно — эти две совершенно одинаковые улыбки. И тоже умиляется. Потом мы снова сидим у главврача. Он добросовестно зачитывает Гошкину карту, пугается, что у него проблемы со статусом на усыновление. Мы пугаемся тоже, но тревога ложная, доктор перепутал, это не у него, у него все нормально. Диагнозы слушаем вполуха — все равно не понимаем ни слова. Только по интонации врача догадываемся, что диагнозы не страшные. Да и как-то они уже значения не имеют. Мало ли, чем болеют дети. Будем лечить. В течении получаса мы переоформляем направление в опеке, и возвращаемся в ДР — уже можно будет на законных основаниях выгуливать свое сокровище. Потянулись дни посещений. Муж плюет на работу и приезжает в ДР вместе со мной по 2 раза в день. Коляску для прогулок не берем — папа самозабвенно носит сына на ручках или водит по дорожкам. Меня используют в основном как фотографа. Наблюдая со стороны, я делаю невеселые открытия. Наш малыш совсем не похож на домашних деток. Он почти не улыбается, быстро устает, часто срыгивает. Вещи, которые обычно привлекают детей, его пугают. Он боится горки, качелей… На дворе лето, но погода неустойчивая. Гошку одевают слишком тепло, ему жарко, он ноет и, кажется, все время хочет спать. И молчит. Как партизан. Ни звука. Поначалу, мы страшно переживали, а потом… потихоньку начали самовольничать. Снимать лишние одежки, подпаивать неразрешенным в часы посещений соком, принесли зубное кольцо, чтобы малыш не сосал пальцы. И Гошка начал меняться! Заблестели глаза, порозовели щеки от частых прогулок. Потом появилось и здоровое любопытство — что там у мамы в сумке интересного? А незадолго до выписки мы уже вовсю играли в ладушки и агукали на все лады. Тяжелее всего было уходить домой. Крайне несправедливым казался факт, что мы уходим, а НАШ ребенок остается…

Но все заканчивается. Закончилось и наше ожидание. Утром 13 июля, мы приехали в ДР в последний раз. Нянечки переодевают Гошку в принесенную одежку, объясняют как за ним ухаживать. потом спохватываются, что мне это вроде как ни к чему, опыт есть, просто так положено, а они работают добросовестно. Прощания, поздравления, пожелания — настоящая выписка из роддома. С этого дня прошло больше полугода, и, описывая все это, я с трудом могу соотнести бледненького печального малыша из ДР со щекастым, хулиганистым мальчишкой, который сейчас сладко спит в своей кровати, в обнимку с плюшевым животным, устав бедокурить за день. Не понимаю, как так получилось, что пока еще большую половину своей жизни он прожил не с нами. Но впереди у него еще много-много времени. Он уже не помнит первые месяцы своей жизни, забываем о них потихоньку и мы.